Warning: count(): Parameter must be an array or an object that implements Countable in /var/www/fastuser/data/www/kunin.info/wp-includes/post-template.php on line 251

Кунин-Клуб

сообщество однофамильцев

Кунины – ханты?!

Июнь 20th, 2012
Кунины – ханты?!

Пожалуй, для многих из нас будет неожиданной новостью известие о том, что среди Куниных есть… ханты и селькупы! Они – представители коренного малочисленного финно-угорского народа Сибири.

Однако неожиданностью эта новость будет, возможно, только для нас. На севере Западной Сибири наша фамилия не только известна – о ней ходят легенды!

 

Сибирский след
Возможно, происхождение фамилии Кунин у хантов связано с названием местности. Так известен топоним “Куноват”, это название северотаёжной приобской области, что послужило основой для названия Куноватской волости и городка Куноват.Фамилия Кунин распространена как среди ваховских (по названию реки Вах) хантов, так и среди тазовских (верхне-толькинских) селькупов. В тех краях и сегодня проживают семьи наших однофамильцев. Некоторые из них даже сохранили память о родном языке, обычаях и верованиях.Большой урон культуре хантов и селькупов, а значит и наших однофамильцев, нанесла христианская церковь, насильно насаждавшаяся в этих краях в прошлом. Всех местных жителей насильно крестили и для удобства церкви и государства давали им имена по Святцам. Но с другой стороны, как раз благодаря христианизации Сибири у нас сохранились, например, любопытные данные об особенностях семейного уклада хантов и селькупов.Так согласно “Исповедным росписям”, с XIX в. селькупская семья могла состоять из взрослых братьев с женами и детьми. Взрослые сыновья братьев, имевшие уже свои семьи, оставались в этой большой семье. Численность её в отдельных случаях достигала 20 чел. и более, а всред­нем составляла (по материалам вышеуказанных Росписей) 16,3 чел. у северных селькупов и 11,1 чел. у нарымских. Семьи насчитывали от двух до четырёх поколений Например, семья Н.Г. Кунина (Тымская волость): Никита Герасимов Кунин — 51 г., братья его: Михаил — 50 л., Алексей — 46 л.; мать их, вдова Елена Васильева — 70 л , Никитина жена Матрёна Дмитриева — 50 л., дети их: Епифаний — 29 л., Иван — 23 г., Евдо­кия — 21 г., Никифор — 16 л.; Епифаньева жена Марина Гаврилова — 24 г., дети их: Акулина — 5 л., Лаврентий — 3 г.; Иванова жена Феврония Анисьева — 32 г., Алексеева жена Варвара Дмитриева — 37 л., дети их: Ирина — 15 л., Василий — 12 л., Николай — 8 л., Ирина — 6 л., Евдо­кия— 3 г., племянник их Антон Ефремов Кунин — 37 л, брат его Мемнон Степанов Черканчия — 26 л., Антонова жена Ирина Устинова — 28 л., дети их: Пелагея — 12 л, Гликерия — 8 л., Афимья — 5 л., Лаврентий — 3 г., Мемнонова жена Ксения Алексеева — 23 г., дочь их Пела­гея — 2,7 г. Семьи такого типа могли состоять не только из родных, но, что очень важно, и из двоюродных братьев.Кунин – фамилия почти легендарная среди народов севера Сибири, а связана эта популярность с именем оленевода Ивана Кунина и, в большей степени, с именем его сына Ефима по прозвищу Шата.

До революции и после туземное население рек Тольки и Сабуна находилось в полной экономической зависимости у Кунина, имевшего до 5000 оленей. Часть поголовья раздавалась им малообеспеченным остякам на определённый срок, в который они выполняли для него различного рода работы, а после возвращали полностью всех оленей, расплачивались беличьими шкурками.

Ефим Иванович (хант по происхождению) был фигурой поистине межэтнического и, как видно, международного значения. Он торговал даже со Швецией! В материалах ОГПУ он именуется “кулаком”, “кочующим шаманом”, “полуфеодалом”, “бывшим родовым князем”.

О существовании родовых князей Куниных свидетельствует и другой факт. В “Перечне государственных и республиканских заказников Ханты-Мансийского автономного округа с описанием их границ” находим, например, что Верхне-Вахский заказник, находящийся в Нижневартовском районе, своей восточной границей соприкасается с родовыми угодьями Куниных!

Шаманы Кунины

Были, а возможно – есть и сегодня, среди Куниных и самые настоящие шаманы! Так, в статье В.М. Кулемзина и Е.Н. Сязи, впервые опубликованной ещё в 1994 году, находим любопытный фрагмент:

…Два этнографа в 1969 году из Томска сначала поездом, потом самолётом, а потом на оленях добирались до одинокого стойбища 60-летнего охотника Алексея Кунина. Говорили, что у него хранится семейная святыня — шапка и железная корона его отца Ефима Кунина, знаменитого хантыйского шамана. Этот шаман, как и многие другие его коллеги, был расстрелян в начале 40-х годов за своё странное и непонятное искусство. Последний раз духи перед своим повелителем Ефимом Куниным появились по ту сторону колючей проволоки норильского лагеря, и после сухого щелчка винтовочного выстрела шаман и духи не встречались на этом свете.

Теперь его сын Алексей шаманит без реквизитов: у него нет ни бубна, ни колотушки, ни звенящей одежды, но от отца он получил самое дорогое, невидимое для “комиссаров” — духов-помощников и среди них самого главного — змею. И ещё Алексей далеко от стойбища в глухом урочище своих охотничьих угодий хранит шапку-корону своего отца, за которой и собирается ехать на своих священных и быстроногих оленях. Целый год железная корона в виде оленьих рогов хранилась в фондах археологического музея Томского университета, пока не пришла изложенная в письме убедительная просьба Алексея вернуть эту корону: Алексей никак не хочет оказаться по ту сторону колючей проволоки, и духи-помощники, явившиеся во сне, приказали вернуть корону на место. Этнографы покидают гостеприимный чум Алексея, на полу которого лежат лосиные и оленьи шкуры и на просушке висят две росомашьих. Проводник Кузьма Прасин, откинув капюшон меховой малицы, заглядывает в чум:

— Быстро на нарты, скоро темно.

Шаман остаётся наедине со своими духами и 20-летней женой Катей: процесс старения прекращается, если у пожилого мужчины имеется молодая жена.

Через три месяца Алексей со своей молодой женой приехал в посёлок и навестил соседа по дому, этнографа из Томска.

— Пычавола, Руть-ики! Здравствуй, русский мужчина!

Руть-ики уже привык к визитам четы Куниных и не рассчитывал на откровения Алексея, но однажды Алексей сказал, смешивая хантыйские слова с русскими:

— Помирать будешь, потом оживать будешь, потом болеть не будешь.

Руть-ики уже догадался, что Алексей предлагает сеанс лечения, поэтому выяснил обстоятельства, при которых он должен состояться. Их несколько: в течении трёх дней ни дома, ни близ дома не должно быть резких звуков, в том числе лая собак; горящая печь не должна трещать, так как ничто не снимает сон так быстро, как треск огня, и такое же действие оказывает стук оленьих копыт по мёрзлой земле, если она не прикрыта мхом; никто не должен войти в наше жилище до окончания сеанса. Эти условия легко выполнить на стойбище Алексея, но в посёлке проведение сеанса сопряжено с риском.

— Каков риск, если не будет выполнено одно из условий?

— Уснёшь и никогда не проснёшься.

— Были ли такие печальные случаи в твоей практике, Алексей?

— Нет. Всегда было хорошо. Называй меня исыль. Мой отец ворожил с бубном. Это был ел. Ворожей без бубна, который переводит человека с этого света на тот и с того света на этот, называется исыль.

— Я согласен на неполный сеанс, так как нет необходимых условий, а ехать на стойбище в верховье Аккын-Егана очень далеко. Предупреждаю ещё об одном: гипноз на меня не действует и вряд ли удастся меня усыпить.

Алексей ушёл и более сегодня не приходил. Он пришёл на следующий день и потребовал от Руть-ика обещания хранить в тайне в течении двадцати лет всё, что произойдёт сегодня. Руть-ики принял первый психологический удар, который был совершенно неожиданным: Алексей говорил своим голосом, но на себя не был похож – лицо опухшее, глаза-щелки спрятаны за повисшие веки. Так обязательная связь между внешностью и голосом была нарушена. Исылта-ку был страшен. Не случайно приблизительный перевод этого слова означает “человек, который заставляет плакать”. Особо сильные люди этой категории ещё в недавнем прошлом могли проделывать и другие трюки: протыкать себя насквозь, вспарывать живот, доставать, а затем класть на место внутренности, отделять голову. Всё это необходимо, потому что со временем страх исчезал, а пришедшее на его место спокойствие было предвестником сна. Да и поверить в необыкновенную силу ворожея заставляли эти трюки.

Алексей стал ходить по единственной маленькой комнате, делая бесконечные круги “по солнцу”, и призывный клич “га-га-га, гой, гой, гой”, обращенный к его невидимым духам-помощникам, увенчался успехом: приползла невидимая змея. Именно она и поедает духа — носителя болезни.

— Менкам пришёл, дай мне нож, — обратился Алексей ко мне. — Змею надо посадить сюда, — указал он пальцем на грудь.

Я подал более безопасную вещь — напильник, который ворожей вставил в яремную вырезку и с хрустом расходящейся ткани вогнал его в грудь. Тогда Руть-ики отметил про себя, что звук был издан скрежетанием зубов и что лицо постепенно обретает нормальный вид (до того Алексей несколько часов подряд висел вниз головой). Руть-ики тоже стал следопытом и обратил внимание на след, оставленный ремнём на меховой обуви. Руть-ики раздвинул ворот рубахи ворожея и увидел небольшое красное пятно, оставленное напильником.

— Змея теперь в руке, можно лечить, — сказал ворожей. — Я лечил много женщин, у которых были тяжёлые роды, много мужчин, у которых болел желудок. Никто из них не ушёл навсегда к подземному богу Кали-Торуму. Нуми-Торум живёт наверху и даёт людям жизнь, а Кали-Торум живёт внизу и забирает жизнь, и одет он во всё чёрное, вечный враг белого Нуми-Торума. Здесь у людей есть день и ночь, и время идёт вспять у Кали-Торума: человек доживает до рождения и попадает к Нуми-Торуму, который отдаёт его на землю; и самая главная река Обь течёт далеко на север, пропадает под землю и течёт, как и время, вспять в царстве Кали-Торума и выходит наружу где-то в жаркой стране маленьким ручейком. Ты скоро будешь долго-долго спать, и я лягу рядом с тобой: дорога к Кали-Торуму полтора дня и полтора дня назад, ты будешь спать три дня: Кали-Торуму я передам твой подарок — трубку и табак и скажу ему, чтобы он тебя не брал.

Тут ворожей поставил перед собой две эмалированные кружки с тёплой водой и бросил в одну из них засушенную плёнку от гриба-мухомора, в другую — сам гриб без плёнки — сильное галлюциногенное и одновременно наркотизирующее вещество готово. Но это только для него: в течение всего времени, пока будет спать его пациент, ворожей должен бодрствовать, иначе пациент не вернётся к небесному богу, а на русском языке — попросту умрёт.

Ворожей последний раз подбрасывает в печь дров, чтобы Руть-ики от тепла быстрее сомкнул глаза, а далее сон будет проходить в холодной комнате.

— Никакой русский кружка не должен быть, — вдруг спохватился ворожей. — Панк, — указал он на мухомор. — должен быть в деревянной чашке в снеговой воде.

Впрочем, для Руть-ики было всё равно: кружки с мухомором, жар от печки, опухшее лицо и маленькие красные глаза ворожея, два бога-антипода и две громадные Оби стали сплошной вещью, полуреальной, полуфантастической, поволока стала застилать глаза, и вместо комнаты как марево чудились бесконечные северные просторы с белесым мхом и чахлыми деревцами. “Не капнул ли по дружбе в чай колдовского отвара мой милый доктор”, — отметил про себя Руть-ики и впал в забытьё…

— Вставай, вставай, Руть-ики! — растирал мои ладони ворожей, иногда щупая пульс на шее, и это было особенно странно и непривычно, потому что пульс обычно щупают на запястье руки. — До Кали-Торума мы не пойдём, вставай сейчас, ты уже посмотрел, как лечит исылта-ку, вставай и ходи по солнцу, а потом пойдёшь на улицу.

Руть-ики оторвал от стола голову и обнаружил у рта кусок оленьей шерсти: по колебанию ворса ворожей тщательно следил за дыханием, которое должно было постепенно угасать, но всё-таки не до конца. Ворожею, конечно же, было не до сна в столь ответственный период, ибо нужно постоянно следить за пульсом и дыханием пациента: пульс, а точнее кровяное давление, не должно опускаться ниже допустимого. Вероятно, на этот предел указывала оленья шерсть. Руть-ики сделал несколько кругов по солнцу и тогда услышал, как прошептал ворожей:

— Менкам ушёл.

Это означало, что змей-помощник уполз из своего убежища — руки Алексея.

По всей вероятности, прошло всего несколько минут и забытьё длилось недолго. По-прежнему было жарко, горела печь. Руть-ики спросил:

— Ворожей-исылта, зачем ты мне растираешь ладони, шею, щеки?

— Ты видел, как замерзшие мужчины подходят к костру? Они над огнём держат руки. Тепло у мужчин идёт от руки, и мёрзнуть мужчина начинает от рук. Женщины к костру поворачиваются спиной и греют зад, поэтому, когда приходится лечить женщину, растирать надо ягодицы. Растирать следует долго и обязательно, потому что в помещении должно быть прохладно, тело надолго уснувшего пациента становится холодным, негибким и синим, его нужно сделать подвижным, значит, живым.

Как толково, со знанием дела ворожей действовал, так же толково он попытался ответить на вопросы пациента-этнографа. Выяснилось, что весь сеанс состоит из трёх этапов: усыпление пациента, сон пациента, возвращение к жизни. Каждый из этих этапов сложен и ответственен. Самым сложным ворожеи исылта-ку, как правило, считают второй этап. Для Алексея большую сложность представляет этап “оживления”, так как пребывание в состоянии бодрствования в течении двух-трёх суток при правильном употреблении мухомора для него особого труда не составляет. Впрочем, есть, вернее, были ворожеи, для которых наибольшую трудность представлял первый этап: именно по этой причине наследственная передача необходимых способностей часто себя не оправдывала: родной брат Алексея Иван не стал ворожеем.

И всё-таки, что же происходило во время так называемого лечения, что оно из себя представляет? Ведь и на самом деле принявшие сеанс не отрицали улучшения своего состояния. На этот вопрос ни ворожей Алексей, ни его жена, никто другой, безусловно, не могли дать исчерпывающего, соответствующего современному уровню развития медицины ответа. Можно лишь предполагать, что сведённое к минимуму кровяное давление сильно затормаживало все физиологические процессы, некоторые органы, видимо, практически не функционировали, а потому и отдыхали. “Возвращённый к жизни” не случайно испытывал такое ощущение, словно “заново родился”. Непонятным остаётся и способ введения пациента в нужное состояние.

Без всякого сомнения, различные ворожеи, лекари и гадатели вносили заметное разнообразие в жизнь традиционного общества, делали её эмоционально богатой, насыщенной.

С сожалением вспоминая давно минувшее, старые ханты лишь иногда говорят о том изобилии, которым их щедро одаривали тайга и реки, но зато как о невосполнимой утрате говорят они об исчезнувших ворожеях.

Удивительно, как много необычного может принести исследование своей собственной фамилии! Кунины – ханты! Кто бы мог подумать, сибирские шаманы!

Сегодня многие Кунины-селькупы продолжают жить на своей исторической родине, в районе Ваха, Тольки, в посёлке Толька Пуровская. Они – немногие, кто сохранил память о себе и своей истории.

Пожалуй, эту северо-восточную, “хантско-селькупскую” тему следует сделать отдельной линией в системе поисков К-Клуба. Возможно, спустя годы все эти “линии исследования” (русская, еврейская, хантско-селькупская, татарская…) приведут нас к одному источнику. Если кому-то из Куниных эта “хантско-селькупская” тема близка и интересна, если есть новые сведения, – прошу принять активное участие в наших поисках!

А.А. (Ив.) Кунин
При подготовке статьи использованы (по состоянию на 17.10.2007) материалы сайтов:
1. http://www.hunter.ru/hunting/articles/zakhantymansijsk.htm – “Охота”, Перечень государственных и республиканских заказников Ханты – Мансийского автономного округа с описанием их границ.
2. http://www.tsu.ru/webdesign/tsu/Library.nsf/designobjects/vestnik267/$file/wisards.html – Томский государственный университет, из работы В.М. Кулемзина и Е.Н. Сязи “Колдуны, чародеи, волшебники и шаманы”.
3. http://www.sati.archaeology.nsc.ru/library/golovnev/glava02.htm – из книги А.В. Головнева “Говорящие Культуры”.
4. http://www.infolex.ru/selkup.html - сайт “Когнетивные аспекты лексографии”
5. http://www.sati.archaeology.nsc.ru/library/gemuev/sel_fam.htm – Томский государственный университет, из работы И.Н. Гемуева “Семья у селькупов…”

Все иллюстрации заимствованы из работы О.А. Казакевич “Человек и его эмоции в фольклоре северных селькупов”.

Кунин-Клуб

сообщество однофамильцев